— Либо ты выходишь сама, либо я вытаскиваю тебя силой, — голос Шаха низкий, сочится агрессией.
Силой…
Он всегда действовал силой — ломая и подчиняя.
Проходит всего секунда, и он приводит угрозу в действие, взваливая меня на свое плечо.
— Пусти! — я взвизгиваю.
Его рука — горячая, тяжелая — накрывает мне рот, а тело мягко вжимает в металл автомобиля.
— Тихо, Ева, — шепчет он, так близко, что его дыхание касается моей щеки. — Ты никуда не поедешь, пока мы не поговорим.
Я бью его по груди в знак несогласия. Несогласия говорить после стольких лет!
— Я не хочу… говорить с тобой. У нас давно нет ничего общего!
— Кроме сына. У которого мое имя, — шелестит он. — И я хочу дать ему свою фамилию.

Пять лет назад он бросил меня, чтобы отомстить своим врагам, а я давно считала его погибшим, пока он не заявился в мою стабильную жизнь, чтобы заявить на нас свои права…